Встречный удар. Ситуация по вервольфам. Два лица госпожи Рен

[G-Elka]

Я пыталась сама разобраться в этой распечатке, но чего-то у меня не получалось. Какие-то наборы букв, цифр, шиза, в общем. Меня учили работе с данными, но блядский "анализ" отказывался поддаваться анализу. В конце концов я сдалась и снесла его к папе.
Отец долго смотрел в бумаги, пялился на меня, а потом таки решил расколоться.
- Видишь, вот написано: генный набор Х33 "ОБР". Это оно.
- Что это значит?
- Это значит, что твой друг, как его там, в большой беде. Кто-то спалил, что у него быстро заживают раны, и заказал генетический анализ.
- И что? На мне тоже всё заживает.
- Сиди тихо. На тебе не только всё заживает. У тебя еще обостренные чувства. Что сейчас делает мать?
- Спит.
- Как узнала?
- Слышу, как дышит. Так дышит только спящий человек.
Отец бросает в меня зажигалкой, я ловлю.
- Это к чему?
- И нечеловеческая реакция. А скажи, ты можешь успокоить толпу народа?
- Запросто. Надо самой успокоиться, тогда они...
- Так. Завтра дождь будет?
- Нет, пап, какой там дождь. Давление ползет вверх. Будет солнечно и, скорей всего, ветер.
Отец вздыхает.
- Твой друг - оборотень.
- А я?
- И ты. Ты тоже. Я у тебя оборотень.
- Папа! Все хорошо. Ты не думай, я понимаю. Я - волк?
- Волчица.
- Люди меня убьют?
- Если узнают, может быть, скорей всего.
- Я и Скор?
- Если вам повезет, вас не убьют. Меня и твою мать пока еще не убили.
- Меня сейчас, прости, пап, интересуют только я и Скор.
- Прощу. Я думаю. Ситуация серьезная. Садись и слушай.
Ситуация, как мне папа объяснил, когда подумал, была полное говнище.
Обры официально не существовали, а по факту подлежали полному уничтожению на месте. Ты мог надеть знак, мог не надевать знак, если не хотел. Факт в том, что любая продавщица в магазине, пропалив убера, могла уебенить его насмерть резаком для чеков, и ничего бы ей за это не было бы.
Вы что, у нас же не фашистская Германия! Никто не носился с плакатами "убей вервольфа". Таких психов бы моментом закрыли, потому что нас, веров, просто официально не существовало.
А раз нет нас - так и делай с нами, что хочешь.
И они делали.
Такое, что у меня волосы встали дыбом.
Убивали даже детей. Даже людских. Любая мамаша могла сказать, что заподозрила в ребенке вера - хотя это передавалось только по наследству, и это тоже все знали.
Девчонок при этом еще и насиловали. Ну типа как "есть хуй - суй в любую дырку". Страшно даже не это, а то, что потом ты была бы как зачумленная или проклятая. Тебя бы еще и не сразу убили - сначала таскали бы тебя по всему району, наслаждаясь. Сверхсила не играла роли. Потому что мелкие ей не владеют. И даже взрослого вера можно подпоить, например. И да, мальчиков... находились любители насиловать тоже.
Последнее отец выложил уже после того, как налил себе виски из бара. Я его понимаю. На трезвую балду тринадцатилетней дочке такое не расскажешь.
Я уронила голову на руки. Ситуация, согласитесь - краше в гроб кладут. Мне тоже надо было подумать.
- Значит, Скора спалили врачи. Что они ему сделают?
- Ничего, официально. Просто будут знать. И думать. Делать какие-то выводы. Вот это самое поганое.
- А про меня они знают?
- Нет. И не будут знать, пока твоя мать официально работает в этой больнице. По правде говоря, если даже госпожа Рен будет уволена оттуда, она станет для них только опасней. Ты не представляешь, какие у нее связи.
- Не представляю, да. Пап, ближе к делу.
- Так. Послушай. Ты больше не беспокоишься о своем друге. Мы берем его на себя. Дети не должны решать взрослые проблемы. Меня понятно?
- Что с ним будет?
- С ним - ничего. Будет с тем, кто решил копать не в том месте. Подай-ка мне ноут, тебе ближе.
Я дотягиваюсь и подаю ему его игрушку, дешевый старый нетбук.
- Сейчас я выясню, кто там такой любопытный заказал анализ на свой счет, да еще и разболтал. И сдам его Рен. Ты пароль от того компа, с которого это печатала, случайно не помнишь?
- Сейчас. М-м-м... На бумажке лежал. А, вот: XZY06081945.
- Отлично. Так, ты брысь спать. Я допью и тоже пойду.
- Ага. Пока, пап.
- Спокойной ночи.
Как ни странно, ночь действительно была спокойной. Я заснула, лишь только коснувшись головой подушки.

...

- Подъём!!!
Скор просыпается от громкого вопля. Ему снились кошмары, поэтому просыпается он даже с удовольствием. Глядит в телефон - восемь утра. На экране - смс-ка от Ли. "Ничего не бойся. Подробности после школы."
Он прячет телефон под одеяло и снова ложится, прислушиваясь.
- Всем собраться в холле! Немедленно!
Шепот, ропот и топот бегущих ног. Дальше доносятся какие-то отдельные слова.
- ...в девять вечера на сестринском посту никого! Не спрашивайте, откуда знаю! В восемь утра опять никого! Заходите, люди добрые, читайте всё, что написано! Где админ? Где эта срань?
- Госпожа, у нас... нет админа.
- А кто исполняет его функции?.. А, вы? После собрания будьте любезны остаться. Так вот, спать надо дома! Понятно вам? А если уж спите, то делайте это тихо и выставляйте сторожевых! В нашу клинику кто угодно залезть может, пока вы дрыхнете на вахте! Вас тоже касается! Всех касается! Так, я к больному. Пока я занята, потрудитесь навести тут порядок. И тихо, без болтовни.
После этого действительно всё стихает. Скор вылезает из постели и смотрит в окно. Под окном стоит "Мазда" веселого желтого цвета. Скор невольно улыбается, глядя на нее.
Стук в дверь.
- Можно?
- Да, входите.
В дверь неловко протискивается женщина. Встрепанные волосы забраны в смешной хвостик, большие очки, мужской свитер с зигзагообразным узором.
- И-извини, что долго задержали. Сейчас мы тебя выпишем.
В нос ударяет почти знакомый запах.
- Вы мать... мама... Ли?
- Да.
Он представлял себе ее мать немного не так. Какой-то более гламурной, что ли. Более стервозной. Вошедшую женщину проще было бы назвать "девчонкой", она даже без косметики.
- Смотри, нам с тобой надо сделать рентгеновские снимки и анализ крови на гемоглобин. Потом будешь свободен. Идем, - она выглядывает в коридор. - Сестра Чен, подойдите? На выписку пациента.
Они втроем идут в рентгеновский кабинет. Делают снимки переломов.
- Да, сестра Чен, смотрите, тут вот. Похоже, с ногой они ошиблись, там нет трещины, только растяжение. Нет, за это я никого не накажу, тут лучше перебдеть. Просто перепишем диагноз. Сейчас с ноги гипс снимем, и пусть с понедельника идет в школу. Рука - рука еще, конечно, с месяц в гипсе. Вот, держи, - она сует Скору в руки конверт с четырьмя рентгеновскими снимками. - Это тебе на память. Пойдем в палату.
Они возвращаются в палату.
- Так, собирай вещи. Я тебя отвезу.
- Госпожа, зачем? Я так доберусь.
- Не стоит. У тебя еще не прошел шок после травмы. Будет обидно, если тебя вылечат, а на пути домой ты попадешь под машину. Такое случается. В общем, собирайся, я пошла на пост. А, стоп. Последний штрих. Дай палец.
Она прикладывает к его пальцу какую-то машинку, похожую на считыватель кредитных карт. Смотрит в результаты.
- Ага. Так и думала... гемоглобин в норме. Всё, я пошла.
Из коридора раздается:
- Ну что еще? Не можете разобраться в программе? Сейчас всех нахуй уволю! Идиоты!
Скор торопливо сует разбросанные по палате шмотки в рюкзак. О, пакет со вкусняшками. Туда же его. Пригодится. Собравшись, приоткрывает дверь.
- Госпожа, я готов.
- Ага. Так, вы - чтобы к моему возвращению тут всё сверкало, как кошачьи яйца... Пойдем, парень.
Они выходят во двор. Славная желтая Мазда, конечно же, оказывается её машиной.
- Это ваша машина? Ли не говорила...
- Леа... не любит выделяться. Знаешь что? У меня есть лицензия на двуствол. Береги ее, иначе...
- Думаете, насилием тут можно чего-то добиться?
- Хах. А у тебя есть мозги, малый. Садись давай. Поговорим в дороге.
Госпожа Рен делает "полицейский разворот" и за полминуты выезжает на трассу.
- Меня не интересует, чего у вас там по гормонам. Но обещай, что если даже вы не станете парой, ты всегда будешь ей братом.
- Обещаю.
- Так, - госпожа Рен смотрит в навигатор. - Я встану во дворах напротив твоего дома. Всё, что тебе нужно, тебе расскажет после школы Леа. Принцесса Ле-я. Я так и не научилась это выговаривать, - госпожа Рен смеется.
- Хорошо, Рен-сан. Ваша дочь ничего не говорила мне о вас.
- У нас были не очень-то хорошие отношения в последнее время. Я это исправлю, Хайскоре-кун. Я приняла решение завязать с определенными штуками, которые жрали мою эмпатию уже года три как. Я заработала на дом, больше мне, в принципе, ничего не надо. Вылезай, приехали.
Желтая мазда стоит во дворах ровно столько, чтобы отнаблюдать, как Скор входит в дом. И еще полстолько, чтобы он успел найти ее взглядом и помахать рукой, что всё в порядке. После этого госпожа Рен резко стартует и едет назад в клинику.

Она останавливается неподалеку и залезает в бардачок. Первым делом, расческа. В зеркале заднего вида смешной хвостик превращается в тугой гладкий узел, из которого угрожающе торчат кандзаси. Ах да. Она снимает мешковатый свитер. Под ним обнаруживается белоснежная отглаженная рубашка. Теперь косметичка. Основа под макияж, тональный крем, тушь на ресницы. Пожалуй, можно еще наложить коричневые тени, а вот подводку нафиг, слишком руки дрожат. Помада на тон ярче губ. Блеск-закрепитель. Пудра на "зону Т". В принципе, для утра сойдет. Госпожа Рен тянется к заднему сидению - там в чехле на плечиках лежит цивильный пиджак. Ну что, поехали. Она по-хозяйски ставит машину напротив главного входа больницы. Ах да. Последний штрих. Где-то под ногами пакет - а, вот. Госпожа Рен стягивает кроссовки и переобувается в туфли на каблуке.
Щелк - дверь открыта. Хрясь - каблуки впечатываются в бетон подъездной дорожки. Поехали.
- Так, ну что вы тут, разобрались? Краснеть не придется? Ах, вот и вы, - госпожа Рен ловит лечащего врача Скора за шкирку. - Пойдемте, побеседуем приватно. - Она ведет его в кабинет на втором этаже.
- Зачем вы делали генетический анализ?
- Я бы возместил стоимость... с зарплаты.
- Зачем?
- Госпожа, у меня были подозрения, что у нас вервольф.
- Откуда?
- Рана начала затягиваться... еще когда ее зашивали. Я видел.
- Мало ли что вы видели.
- Но анализ подтвердился.
- И что? Вы собирались устроить ему аутинг?
- Вервольфы опасны, госпожа. У меня дети в той школе...
- Дети, значит. Это никак те двое, которые вечно в соплях, потому что папаша-мудак заставляет их спать с открытой форточкой. Младший, кстати, год назад щеголял фингалом. Ваших рук дело?
- ...
- Я иногда встречаю вашу жену в супермаркете. У нее запуганный вид.
- У меня тогда были... проблемы на работе.
- Неверно, - госпожа Рен вдруг легко запрыгивает на стол и устраивается там в какой-то неуловимо собачьей позе. - Проблемы на работе у вас начались сейчас. Зачем вы выписали мальчику морфий? Он жаловался на боль?
- Н-нет.
- Что "нет"?
- Не... жаловался.
- Еще бы он жаловался. Если, - госпожа Рен голосом выделяет "если", - это вервольф, его раны должны были уже зажить. Но вы, зная это, выписали ему морфий позавчера, вчера и сегодня утром. Когда вы собирались остановиться?
- Я не...
- Год назад в больнице случилась недостача по морфию. К счастью, меня успели предупредить, прежде чем нагрянула проверка. По случайному стечению обстоятельств примерно в это же время вас видели в одном из казино в Токио. Вам следует бросить играть в карты. Особенно в техасский холдэм. Вы не умеете это делать и никогда не научитесь. Для этой игры нужны яйца, а не та слякоть, что у вас между ног. Прекратите позорить Японию.
- ...кто вам сказал?
- Вы. Только что. Я импровизировала. Так что, всё верно?
- ...к-как вы...
- Элементарно. Все люди от чего-то зависимы. Вы не пьете, не курите, не употребляете наркотики. Следовательно, вы адреналин-зависимы. И при этом нельзя сказать, - госпожа Рен окидывает взглядом его фигуру и одежду, - чтобы вы были особо увлечены спортом или сексом. Следовательно, азартные игры. Дальше я сопоставила примерную дату пропажи морфия с датой вашего отгула - да, вы слишком редко их берете, и такая чепуха откладывается у меня в памяти. Я даже помню, что вы привезли одной из сестер магнитик с надписью "Токио". Дальше уже дело банальной логики. Зачем куда-то летать, чтобы играть? Здесь в пределах часа езды на машине два подпольных казино, и это только те, о которых я знаю. А я не копала тему глубоко, уверяю вас.
Причина - ваше тщеславие. Вы полетели в Токио, потому что там полно иностранцев. Вы поставили на компьютер пароль с датой хиросимского взрыва. Решили отыграться за всю Японию? Техасский холдэм - самая популярная у амеров разновидность покера. И вы решили, что, если у вас на курсе были матанализ и психология, вы с ней справитесь? Так вот, нет. Никакая психология не поможет человеку, у которого плохо с яйцами.
Вы проигрались. Осознали, что не сможете вернуть украденное. Сорвали злость и страх на жене и детях. Потом внезапно "высшие силы" вас спасли. Я же не стала тогда поднимать скандал, чтобы не спугнуть вас. Полиция бы вас нашла, конечно, но репутации клиники был бы нанесен ущерб. И вы поклялись себе никогда больше не воровать морфий, верно?
Но через год вам опять приперло "отомстить за Хиросиму", и вы разработали, как вам показалось, уникальный план. Можно же потихоньку списывать морфий под тех пациентов, которые боль должны испытывать... или испытывают, но вы считаете, что недостаточно сильную? Скажите, доктор... если я приду к вам домой, сколько ампул я найду?
- Н-нисколько! Госпожа! Честно!
- Верю. Хорошо. Вам повезло. Вас поймали вовремя, и вы не успели упасть слишком низко. Так сколько вы собирались держать мальчишку в больнице?
- Н-неделю. Он рвался уйти уже на следующий день. Говорил, что мать приедет из командировки, не найдет его дома и сойдет с ума.
- И вот поэтому вы сделали генетический анализ на свой счёт. Вы собирались его шантажировать, чтобы не удрал... Но раз так, значит, вы никому не сказали.
- Н-нет.
- Ваши медсестры, значит, просто словили ваше отношение. Ах, стервы. Надо будет им вставить еще раз. Что до вас... вы воровали морфий у моих больных. Вы подставляли меня и моего зама, который приходится вам непосредственным начальником. О нет, я вас не уволю. Уволенный, вы будете гораздо опасней. Кроме того, вы, как ни странно, неплохой травматолог и диагност. И любите свою работу. Да. Личное отдельно, профессиональное - отдельно.
Вы остаётесь тут. Под моим неусыпным контролем. Вы не воруете ничего из больницы. Вы не шантажируете пациентов. Вы не распространяете слухов о вервольфах. Вы не бьете жену и детей. Попробуйте только нарушить что-нибудь из этих указаний. Все ведь уже поняли, кому я делаю операции, правда? Там, на Хонсю... живет человек, который должен был умереть три года назад. Рак мозга. Неоперабельный... как считалось, - госпожа Рен на мгновение выпускает на лицо гордую улыбку. - И этот человек сказал, что он у меня в долгу.
Так вот, если что - о вас позаботятся. Окончательно. Понятно? Вы можете развестись с женой - возможно, им без вас будет лучше. Можете трахать подчиненных, если они согласны. Можете сливать свою зарплату в местных казино, хотя как по мне, так ваш удел - пасьянс "Косынка". Можете даже уйти в запой, я оформлю вам отгулы. Но никаких... сказок... о вервольфах на Хоккайдо. Доступно? Тогда идите и верните ампулы на место. Ваши назначения я, так и быть, сотру из памяти. Вместе с генетическим анализом. И заодно подчищу историю болезни.
- Госпожа, вам так дорог... этот...
- Я доверяю выбору своей дочери. И никаких больше разговоров "по душам". Идите, вы свободны. Вернёте ампулы, и можете на сегодня отдыхать. Что, еще не догадались? - госпожа Рен задумчиво смотрит на свою руку. Потом выпускает и демонстрирует когти. - Он не единственный оборотень на острове. И как щенок, находится под нашей защитой. Нас здесь много. Вам следует это знать, если вы собираетесь оставаться живым на Хоккайдо.
- Госпожа. Вы можете меня убить, но я не уйду, пока не получу ответов. Кто вы? Чего вы хотите? Зачем вы?
- Мы вервольфы. Мы хотим жить, наслаждаться жизнью и продолжать род. Мы, - госпожа Рен смотрит вдаль, - последняя линия защиты человечества от настоящих монстров. От тех, про которых вы не хотите знать. От Буки, от твари в шкафу, от Фредди Крюгера. Мы боевое подразделение, то, что принимает на себя боль и сталь, чтобы миленькие пацифисты могли хлебать свое безалкогольное пиво и закусывать соевым бургером. Мы ложимся на бомбы, встаем под пули. И хотим жить. Превыше всего мы хотим жить. Мы Дети Марфы, мы черная кость. Черная... Стража. Довольно вам? Почему вы еще здесь?
- Я... всё верну, госпожа.
- Торопитесь. Ваш непосредственный шеф уже едет, а мне еще надо успеть навести порядок в компах.

Вернувшись домой, госпожа Рен кладет в сейф четыре сколотые степлером бумажки. Распечатки трех назначений врача и утреннего анализа крови, показывающего, что наркотиков в крови мальчика не обнаружено. Это так, на всякий случай.

...

Утром я отправила Скору смс-ку странного содержания. "Ничего не бойся. Подробности после школы." После школы я зашла к нему, принесла домашнее задание и рассказала то, что знаю. Он, в свою очередь, коротко пересказал мне утренние события в больнице и как моя маман подбросила его до дома.
Мы сделали ему съемный гипс, чтобы он мог с понедельника ходить в школу и не вызывать вопросов, как он так быстро выздоровел, а дома - не палиться перед матерью, что была травма.
После этого мы забыли всю эту историю с генетикой надолго.