If every vampire who said he was at the Crucifixion was actually there, it would have been like Woodstock.
внезапненько по тесту "какой вы жопоклюй" (2 производная от Княжны) мы с Шульцом оба дельфины моторная активность, ну кто бы мог подумать. или я в такой фазе просто. у него сильная устойчивая, у меня сильная лабильная должны охуенно дополнять друг друга, а на деле сремся как суки - у тебя в жопе шило? - нет, моторная линейка.
Ведущая тенденция — движение. Моторика. Динамика — своя и чужая. Проявляется это как в собственной двигательной активности, так и в отслеживании всего нового в его динамике, в развитии. Создать больше движения позволяет наличие большого круга интересов, в каждый из которых активно вкладываются.
Я думаю, что я отношусь к этой линейке, потому что…
ну, я же двигаюсь, люблю спорт, мне часто говорят, что я электровеник и не могу усидеть спокойно.
Хобби у меня активные, и их несколько.
На самом деле, вы относитесь к этой линейке только если:
без движения вам плохо — вы не понимаете, что вы чувствуете, что вы думаете. Кто вы и что вы (или мир вокруг), становится ясно только в действии, динамике. Совет «замри и подумай/вслушайся в себя» вы считаете издевательством — он не работает, намного легче дать волю телу, и все само станет на нужные места.
Описание каталога:
Ключевое: двухфазный режим, однозадачность; ПОИСК СХЕМЫ, выделение структуры с опорой на известное;
Это действительно сила — выдерживать нервные нагрузки (или лучше сказать перегрузки?), находя способы с ними справиться: усвоение новой информации, выработка путей действия и так далее. Способность выдерживать перегрузку компенсируется избирательным вниманием и памятью. Мозг, во-первых, просто выбрасывает лишнее. А во-вторых, Бестия прежде всего стремится каждую значимую ситуацию вписать в известную картину мира: ситуацию разобрать на типовые элементы и классифицировать. Другими словами, если вашему собеседнику проще всего в ситуации выделить схему-структуру-шаблон — это Бестия. Иначе говоря, Бестия оперирует сценарными стереотипами — эта масштабизация позволяет экономить внимание и память. А вот чтобы вникнуть в детали, нужно специальное усилие.
Если примером, то выучить учебник за три дня Бестии по нагрузке сопоставимо с тем, как конкретный параграф применить к конкретной ситуации с поправками на ее особенности. Выучить огромный объем - нивапрос, вникать в нюансы - ууу, это работа.
Еще, когда мы говорим о силе нс, то тогда модель действий у человека будет «от дела к делу». Дело есть — имеющихся ресурсов хватит (в оптимальном режиме, дохлых не берем, ок?) на выполнение, затем импульс исчерпан полностью — перезарядка. Отсюда и двухфазный режим, который выглядит как« спим или бегаем». И отсюда же нелюбовь представителей этого каталога бросать начатое. Он фактически физиологически настроился, дал себе команду отсюда и до конца — и и все бросить? А бензин куда сливать?!
If every vampire who said he was at the Crucifixion was actually there, it would have been like Woodstock.
Не знала. Чота ржу
Решено было, что лучшие работники для такой задачи - это юноши. Они сильные, гибкие и ловкие, разбираются в технике. Молодые люди стали активно устраиваться на работу в компанию, сочетание технической смекалки, власти над звонящими и анонимности привлекало их как сахар мух.
Очень скоро оказалось, что парни - это катастрофа. В паузах между подключениями они развлекались пьянством, драками и соревнованиями кто дальше плюнет. Они матерились пока бегали между переключателями и материли звонящих. Рассоединяли тех, кто еще не договорил, регулярно намеренно неправильно подключали людей, вмешивались в разговоры и издевались над клиентами компании. Инженеры Белла называли телефонистов "дикими индейцами".
Как писал в 1910 г. журналист Герберт Кассон по поводу "проблемы с операторами": "Мальчики в качестве операторов оказались полным провалом. Их грехи и упущения могли бы заполнить книгу. Они раскорябали распределительный щит, сквернословили в адрес клиентов, подшучивали над звонящими и постоянно вопили как иерихонские трубы... С ними ничего нельзя было поделать".
Единственное, что оставалось Беллу, это уволить всех операторов и заменить их на группу людей, не менее способных к выполнению изматывающей и технически сложной работы, но более склонных к пристойному поведению - на женщин.
If every vampire who said he was at the Crucifixion was actually there, it would have been like Woodstock.
Для меня последний год в школе был кошмаром...Для меня последний год в школе был кошмаром, несмотря на то, что обстановка изрядно посвежела. Я перебирал себя заново, как заклинание по элементам, перемонтировал рухнувшие моральные устои, откапывал из-под завалов уцелевшие ценности. Я по-прежнему оставался "другом" Блэка и Поттера, и это было хуже всего. Может, если бы я додумался тогда открыто порвать с ними, сейчас все было бы иначе. Они уже менялись, они могли понять... но я уже не мог. Я пытался по-настоящему сойтись с Люпином, но он посмотрел на меня хорошо знакомым мне взглядом: взглядом человека, который боится упасть на ступень ниже. И это меня добило. Когда я закончил оценивать последствия катастрофы, месть представлялась самым привлекательным из всего, что можно было построить из обломков старого Петтигрю. Эти проклятые лицемеры, считающиеся честными и благородными, должны получить сполна за все, что они "наработали" в школе. Разумеется, у меня тогда не было ни малейшего шанса навредить им серьезно. Я принялся ждать удобного случая. И дождался. Когда Блэка посетила гениальная мысль сделать меня Хранителем тайны, я просто не мог поверить своей удаче. Охота на Поттеров шла вовсю, и моя мечта сбывалась ценой одного визита к Понятно Кому. Лили я, встав на сторону Снейпа, считал предательницей и винил в своей беде не меньше, чем Блэка с Поттером. Единственную проблему представлял ребенок. Но к тому моменту жажда мести сожрала меня почти целиком, и я легко убедил себя, что ребенок, в конце концов, даже понять ничего не успеет. Отправится в рай или куда там отправляются чистые души нормальных мальчиков, живущих в любви и ласке. Оставалось только придумать, как уцепить Блэка: я не верил, что Понятно Кто поставит себе приоритетной задачей защитить меня от него. Видите, как мало у меня осталось иллюзий? Когда я придумал, я хохотал как ненормальный. А ведь и тогда все могло быть по-другому. Но в Блэке проснулся прежний Блэк, а в Поттере — прежний Поттер. "Давайте доверим тайну Петтигрю, он ведь такой маленький и жалкий, что его никто не принимает всерьез. - Ха-ха, какая блестящая идея, доверим же тайну маленькому, жалкому, верному Петтигрю". Меня и не спросили. Говорили обо мне в третьем лице, как будто меня рядом не было. Мерлин знает, что было бы, если бы они сказали мне — друг, мы знаем, что мы с тобой плохо обращались, мы знаем, что под твоей дурацкой внешностью скрывается такое же благородное сердце, как у нас. Но теперь все идет как идет, и потерпи еще, недолго осталось. Может быть, тогда я не выдал бы тайну даже под пытками. Конечно, мне было очень страшно идти к Понятно Кому. Где-то между паникой первого превращения и ужасом в Визжащей хижине. Но мы, трусливые люди, привыкаем к страху. Так что привычно уже завязал мочевой пузырь веревочкой и пошел. Не прямо сразу к Лорду, конечно. Вышел на него через слизеринских однокурсников. Те, по-моему, сразу поверили, что я предатель, настолько я был гадок. Все равно, конечно, были проверки, даже под Круцио тогда попал... в первый раз. Ну да нам, крысам, не привыкать. Принял он меня в конце концов собственной персоной. Выгнал провожатых, и только тут я осмелился поднять на него глаза. Ну да... страшный. Тогда уже был вполне страшный. Но не страшней, чем я в зеркале. Я когда на себя в зеркало смотрю, во мне такой ужас и тоска просыпаются, что хоть вой. А в Лорде было все-таки какое-то величие. Какая-то даже надежда. Не на хорошее. На то, что будет плохо, кошмарно — но вот так тоскливо, серо, уныло, как наедине с зеркалом, не будет. Он тоже немного поржать изволил, когда я с ним своими планами насчет Сириуса поделился. Надо мной, как я сейчас понимаю. И дал добро.
А у Темного Лорда мне... даже понравилось. Это была чистая власть страха. Чистое зло, без всяких там разговоров о благородстве и чести. Нет, как бы объяснить... Разглагольствовать о благородстве Лорд любил, и лицемерие было, но все было очень явно. Все это видели и понимали. И никаких доверенных друзей, никакой иерархии - перед Лордом все равны, как перед Авадой. Никто не мог сказать ему "заткнись, Риддл". Это меня как-то утешало даже. Я даже в мыслях осмеливался называть его Риддлом. Это была тоже красивая фамилия. А он меня ни разу за этим не зажучил, потому что, оказывается, пока я учился не думать о святых именах в туалете, я неплохо натренировался в окклюменции. Со Снейпом мы, конечно, не разговаривали. Я даже боялся в глаза ему смотреть. Я был свидетелем худшего момента в его жизни, это было понятно без всяких думосборов. А может быть, это был наш общий худший момент. Да, пожалуй, так и было. Дошло до меня не сразу, но счастье покинуло меня именно тогда.
Вообще-то план с Сириусом висел на волоске. До сих пор в голову не уложу, как такой трус, как я, мог так рисковать. Причем волновало меня в тот момент не то, что он меня разотрет в кровавую кашу, а то, что он свое не получит. План был собран на коленке, на скорую руку, и с тех пор ни разу не редактировался. Мне было просто страшно о нем думать. И почему он сработал, до сих пор для меня загадка. Даже если принять, что я, зная Сириуса, предугадал, что тот свихнется и подставит сам себя - любой плюс-минус тщательный допрос, легилименция, веритасерум, и он был бы на свободе, а мне можно было бы заказывать гроб. И палец в качестве доказательства смерти — это, конечно, высший пилотаж. Я ведь хотел себе тогда руку оторвать, да не так, как для того ритуала, а по локоть хотя бы. Струсил. Интересно, что бы я потом в котел бросал? Точнее, чем бы вторую руку пилил?
Естественно, предупредили меня не тогда, когда все началось, а тогда, когда все было кончено, и спасибо, что предупредили вообще. Когда мы с ним встретились, точнее, когда он меня догнал... я думал, будет страшнее. Я думал, он мне такое скажет, что я провалюсь под землю и буду там лежать, без воздуха, но живой. Вечно, не смея сдохнуть. Но он только бормотал что-то невнятное да глядел безумными глазами. А потом поднял палочку. С магглами получилось случайно, потому что я, честно говоря, даже не думал, куда бросился бежать, просто знал, что он меня догонит. Случайно, но удачно. Я только что убил ребенка (как я думал), что мне какие-то магглы? Я просто послал в него взрывающее заклятье, думая только о том, что сейчас одним гадом будет меньше, и забыв о всяких планах. Но получилось еще лучше. Увидев, как сиятельный Блэк возится на земле, запорошенный пылью, я о плане вспомнил. И о страхе тоже. Так что сил хватило только на то, чтобы, сморщившись заранее, отчекрыжить себе палец. Мерлин, это было БОЛЬНО. Как они это съели - до сих пор не представляю. Достало их, что ли, тоже его величество Сириус?
Вот я вижу рассуждение типичного дитя тоталитаризма. Конан-Дойль не бедствовал, никто над ним с пистолетом не стоял, и он мог прекратить писать своего Шерлока в любой момент. Писал же он в свое удовольствие и фантастику, и монографии о моллюсках (если я правильно помню). Британская королева она, конечно, авторитет, но не абсолютный монарх и не самодержец. И этот авторитет она бы враз потеряла, если бы по своему капризу вздумала "наказывать" писателей за то, что перестали писать про ее любимого героя. Это ж как чижика съесть. А про то, что он ненавидел Шерлока... ой, знаете, как я часто слышу "меня задолбал этот текст, он сука не кончается, только раздувается" как от профессиональных писателей, так и от непрофессиональных? И что герои надоели, не могу уже про них думать - тоже. И сама такая же. Это нормальная часть писательского процесса. Знак того, что надо отдохнуть, отвлечься, чтобы потом прийти со свежим взглядом (зачеркнуто: и половину переписать, мать мать мать). И конечно, если редактор журнала торопит с "очередным Шерлоком", можно и высказаться в духе "да вы задрали своим Шерлоком, у меня тут охуенная идея про путешествие к центру земли нарисовалась, ее хочу курить, так ведь никто не оценит". И еще есть такие золотые слова Булгакова: "Героев своих надо любить". Это тоже о писательстве. Если ты не любишь своего героя, он у тебя не напишется. В лучшем случае, при большой силе воли и трудолюбии, напишется херня. И вот теперь я вас внимательно спрашиваю: бОльшая часть рассказов о Шерлоке Холмсе - херня? Тот рассказ, где он его "оживил" - херня? Или, может быть, все рассказы после этого - херня? Перечитайте "Мизери". Правда, перечитайте "Мизери".
If every vampire who said he was at the Crucifixion was actually there, it would have been like Woodstock.
Автор: я Размер: миди Фандом: Гарри Поттер Пейринг/Персонажи: Мародеры, Лили, Снейп, семейство Уизли, Гарри Поттер Категория: джен Жанр: фэнтези Рейтинг: ХЗ, помогите проставить Краткое содержание: POW Питера Петтигрю Примечание/Предупреждение: триггеры: хреновое детство, школьная травля, насилие и аутоагрессия, неприятие собственного тела, сомнительные сексуальные побуждения
Вам, конечно, интересно, как я дошел до жизни такой... нет? Я так и думал. Но я все равно расскажу. Маленький человечек всегда должен прилагать большие усилия, чтобы стать заметным. Пробиться, прорваться, прыгнуть через голову... сделать гадость. Вот и считайте, что эти мемуары моя последняя гадость — я так и чувствую, что долго не протяну. То, что осталось от руки, болит зверски, а эта чужая конечность так и тянется к горлу. Хорошо, что она не умеет читать. И памяти у нее нет. Так что я сейчас заморожу ее вместе с обрубком руки, чтобы решить обе проблемы одним махом, да и пущусь в воспоминания.
Часть 1. Школа
читать дальшеШкола была как школа. Были крутые и были слабые. Крутые становились такими в основном за счет слабых. Разница между факультетами заключалась только в том, что крутые гриффиндорцы били слабаков со Слизерина и vise versa, девицы с Рэйвенкло чморили своих же, а Хаффлпафф никого не интересовал, всерьез его не воспринимали, и поэтому что там творилось, то осталось загадкой. Учителя, может быть, и пытались что-то изменить, но не знали как, да и, похоже, не верили, что может быть по-другому. Дети есть дети, они вечно кого-то бьют. Особенно мальчишки. (У девчонок было свое место. Неизвестно было, что случится, если выйти за его пределы, но прецедентов почему-то не наблюдалось.) Что же касается старикашки Диппета, то он требовал только лишь соблюдения внешней дисциплины, приличий и опрятного вида. То, что творилось не на его глазах, его не интересовало. А может быть, ему даже нравилось, что травят неумех, балбесов и еще - нерях вроде Снейпа. Снейп, конечно, просто напрашивался на роль чмошника. Нелепый, бедно одетый, с отвратительными гигиеническими привычками, он при всем при этом отличался невероятным высокомерием и полным пренебрежением к школьным неписанным правилам. К примеру, он постоянно забредал на гриффиндорскую территорию, огребал неприятностей, но так и не заметил до самого выпускного, что школьный двор вообще-то поделен на участки враждующими кланами! Мерлин, его били бы, наверное, даже в райских кущах, в каком-нибудь пансионате, где ангелочки учатся играть на арфах. А мне повезло. Я мог запросто оказаться на месте Снейпа, а вместо этого жил в лучшей гостиной на свете, с лучшими в мире людьми. Они были такими... сильными, умными, остроумными, добрыми, справедливыми. И они не гнали меня от себя (разве что за пивом). Наша Четверка! Великие Мародеры! Гроза всей школы! Можете себе представить, как я был счастлив? Блэк и Поттер. Конечно, я их так называл только мысленно. Мне нравилось в них все, но по фамилиям я просто сходил с ума. Никакого сравнения с дурацким, уродливым «Петтигрю»: короткое, резкое «Блэк» и исполненное важности «Поттер». Я так любил эти фамилии, что старался не думать о них в туалете - как о чем-то святом. Я не знал, кем мне хочется быть больше. Подкалывать Блэка, блестя глазами из-под очков, или лениво цедить, развалясь и закинув ноги на тумбочку, «за-а-аткнись, Поттер». Но ни Рему, ни мне не дозволялось называть их по фамилиям, так уж повелось с самого начала. Я как-то раз попробовал, еще на первом курсе, конечно. Небрежно плюхнулся на кровать Поттера, пихнул его локтем в бок, как это делал Блэк, и спросил какую-то глупость, вроде «как дела, Поттер?». Я, наивный мальчик, думал, что только мои комплексы не дают мне так себя вести - поэтому и со мной не ведут себя, как с равным. Ну что вам сказать? Меня даже не побили. На меня просто посмотрели, как на заговорившую мебель, взяли двумя пальцами за шкирку и препроводили на мою кровать. Я как-то так сразу все понял, что даже дуться не стал. И все равно я их любил, как только маленький толстый мальчик может любить крутых друзей, которые не гонят его от себя и принимают в игры, даже если иногда и издеваются над ним по-дружески.
Как это все началось? Детство мое было довольно мрачным. Не буду вас утомлять рассказами про родителей, не такие уж они были и звери - во всяком случае, не страшней лонгботтомской бабушки. Это я только к тому, что в школу я попал примерно таким же, какой я сейчас: маленьким толстым человечком с наклонностью подчиняться тому, кто сильнее. Нет, Джеймс и Сириус не были изначально плохими. Они действительно были и добрыми, и благородными, и смелыми. Просто как было заведено в этой школе, так оно у нас и повелось - не сразу, но довольно скоро. Сначала мы нормально разговаривали, и даже все вчетвером по вечерам собирались на кровати Поттера под балдахином. Мы зажигали свечки, потому что Люмос еще ни у кого надолго не получался, рассказывали истории... ну, я-то, конечно, и истории рассказывать не умел. А потом довольно быстро они набрались местных манер: стали называть друг друга по фамилии, изображать из себя крутых мачо и шпынять тех, кто не мог дать отпора. Первым я влюбился в Блэка. Гибкий, вихрастый, смуглый мальчишка был похож на рапиру или на хлыст. Он был моей мечтой, моим идеальным героем, таким, каким я втайне представлял себя, когда фантазировал на темы прочитанных книжек. Потом я разглядел и Поттера. Совсем в другом роде, внешне спокойный, но в глазах чертики. Как он острил! Как умел придумывать! Как легко, когда ему это было надо, окорачивал бешеного Сириуса! Я не мог не смотреть на него, все время ждал, что он скажет, потому что все, что он говорил, было либо безумно интересно, либо безумно смешно, либо и то, и другое вместе. Мой обожающий взгляд довольно скоро заметили, и он стал предметом насмешек. Джеймс и Сириус подкалывали друг друга на тему того, кто из них мне больше нравится (разумеется, кто больше, тот и лох). Худенький нервный малыш Люпин стал предметом их опеки (его тоже особо не спрашивали, хочет ли он этого). А я, маленький толстый человечек, попал на роль шута.
Остальные гриффиндорцы интересовали меня лишь постольку, поскольку они интересовали Блэка и Поттера, поэтому я мало кого помню. Кроме Лили Эванс. Вы знаете, что у некоторых животных размножается только главный самец? Или что некоторые мамочки считают сексуальные подвиги сыновей своими? Так вот, вы будете смеяться, но и у нас было нечто подобное. О, у Сириуса могло быть сколько угодно «баб», и выдуманных, и реальных, но Любовь — это могло быть только у Поттера. И когда она у него случилась, мы словно стали единым организмом. Для всех нас, кроме Поттера, Лили Эванс стала объектом самого пристального, но бескорыстного интереса. Лили была нашей богиней. Что бы она ни делала, это не имело значения. Божеству дозволялось ругать Поттера во все корки и посылать на все буквы — мы воспринимали это только как птичий щебет. Лили пока не понимала своего счастья, но и дружбой со Снейпом уже явно тяготилась. Она была здоровая, молодая, красивая девушка, вокруг было полно таких же парней, и тратить время на зачмаренного неудачника, который все равно весь в себе, ей вряд ли нравилось. Лили, конечно, тоже была и смелой, и доброй, и умной девчонкой, но слишком счастливой и благополучной, так что сладкий детский наркоз не давал ей понять толком, что происходит. Гадаю, успела ли она осознать все в оставшейся ей недолгой взрослой жизни... хорошо бы не успела. Какой смысл мучиться?
Я потому говорю про Лили, что с нее все началось. Первой трещиной в моей любви к Мародерам стал тот случай со Снейпом. Она тогда как-то так неудачно за него заступилась, что Поттер с Блэком только распалились. Да и Снейп разозлился, обозвал ее... дал им повод для окончательной расправы. Пока они над ним просто прикалывались, это казалось мне правильным и справедливым. И очень смешным. Это был враг. Слабый, противный, и оттого наказание было вдвойне сладостным. Но потом началось такое, что мне стало нехорошо. Это было не наказание, не справедливость, а какое-то садистское развлечение (конечно, тогда я не знал таких слов, зато очень хорошо чувствовал, как мой «другой хвост», такой же маленький и уродливый, как я сам, шевелится в штанах при виде определенных картинок - например, в книжках про зверства инквизиции). Это неправильно, сказала моя маленькая уродливая совесть и тоже зашевелилась. И я впервые усомнился. Меня стали преследовать разные мысли. Почему-то никто не предлагал «наказать» Эйвери или Малсибера. Это сбивало меня с толку. (Сам я к тому моменту уже твердо знал, что вносить предложения - не в зоне моей компетенции.) И только где-то через полгода мне стукнуло в голову: «идиот, это потому, что Малсибер и Эйвери способны переловить твоих героев по одному и переломать им все кости. А Снейпа пинать безопасно, он полукровка, за него никто из Слизерина не вступится». Неделю спустя я, как ни банально это звучит, проплакал всю ночь (что небанально — в женском сортире, где, как говорят, померла рэйвенкловка Миртл): стали приходить и представать в новом свете воспоминания. Особенно, конечно, с крысой. О, это было весело. Вас никогда не удивляло, как это так получилось, что сразу три школьника из одной компании оказались анимагами? Так вот, слушайте. Эту эпопею я никогда не забуду. Уже одно то, как мы таскали книги из Запретной секции, тянет на роман. Потом мы воровали ингредиенты - те, которые были доступны в Хогвартсе, на остальные пришлось скидываться из карманных денег. Какой-то корень заказывали аж из-за границы, хорошо, что богатенький Поттер мог себе это позволить. Потом мы варили зелье. В первый раз получилось такое, что мы блевали дальше, чем видели, так что пришлось перебирать все заново, весь состав и способ приготовления, чтобы найти ошибку - никто из нас не отличался особыми талантами в области зельеварения. Прошло еще несколько кошмарных опытов... вспоминать не хочу. В итоге зелье удалось, но побочки у него были такие, что не знаю, как мы вообще выжили. Мы пили его месяц, по часам. Все это время нас тошнило. У меня вылезли все волосы на голове и так с тех пор и не восстановились как следует. Сириус в один прекрасный момент покрылся с ног до головы огромными сине-фиолетовыми прыщами - и был почти нормальным тогда, как будто его внезапное уродство нас сближало. Поттер был бледен и интересен более обычного, Мерлин знает, какие симптомы его мучили, нас он в это не посвящал. Нас таскали в лазарет (не спрашивайте, где мы прятали зелье) и хотели даже отправить в Мунго, к нам день и ночь докапывались учителя, мы изоврались до полного маразма, и единственной причиной, по которой нас никто не вычислил, думаю, было то, что правда была слишком невероятной. На этом фоне надо было учить заклинания. Уроки черт с ним, мы на них почти забили, но для того, чтобы стать анимагом, надо учить целую кучу заклинаний - да не этих, бытовых и военных, где решает одно слово и вложенные эмоции, а длинных сложных инкантаций, как одиночных, так и групповых. Как я это вынес, я не знаю. Просто о том, чтобы отстать от Блэка и Поттера, и речи быть не могло. И еще меня грела такая потаенная мыслишка, что, может быть, это нас наконец уравняет. Если я смогу. Если я, тихий троечник, смогу выучить все эти гигантские, взрослые заклинания, произнесу их в нужный момент с правильной интонацией и не запнусь... Последняя неделя была адом. Почти каждый день мы читали заклинания и проводили ритуалы, изменявшие наши тела. Малыш Люпин глядел на нас с ужасом. Самочувствие было такое, что мы едва сползали с кроватей - буквально чудом мы вымолили неделю "постельного режима" в собственной спальне, придумав какую-то "совиную лихорадку", от которой, мол, единственное спасение - лежать и не жужжать. До сих пор удивляюсь, что нам поверили. Наверное, Поттер и Блэк даже при смерти были бы убедительны. Наконец настало время групповой инкантации. Еле живые, мы ночью доползли до полянки в Запретном лесу, сели, взявшись за руки, и затянули заклинание. Я потел, как черт, и едва не описался от ужаса, что собьюсь, но с блеском довел до конца свою партию (все три были разные). Перед глазами вспыхнуло, накатила страшная дурнота, а потом тело словно начало выворачивать наизнанку, и я потерял сознание. Когда я пришел в себя, я испугался так, как никогда в жизни еще не пугался. Да что там, даже когда Блэк наставил на меня палочку, а я ползал по полу Визжащей хижины, голый и дрожащий, зная только одно - что мне надо выжить любой ценой, мне не было и вполовину так страшно. Все было огромным. Трава превратилась в лес, деревья - в скалы, а надо мной стояли два гигантских монстра, чудовища... Потом они превратились обратно - и начали хохотать. Они катались по траве и, конечно же, едва меня не раздавили. Диким усилием воли я взял себя в руки и сообразил, что надо сделать для возвращения в человеческий вид. До сих пор горжусь тем, что не заплакал. Просто закусил губу и ждал, пока им перестанет быть так весело. На самом деле, это было действительно чудовищно обидно и... несправедливо. Вот вы можете себе представить, в школьных условиях и при необходимости соблюдать секретность, практическую пользу от превращения в здоровенную собаку? Не говоря уже об олене. А крыса пролезет куда угодно. Я был полезней всех, вместе взятых - я воровал для них нижнее белье у девочек, магические ингредиенты, шоколад и даже классные журналы. Я был автором Карты Мародеров на 80%, если не больше. И все равно надо мной смеялись. Крыса, это же усраться как смешно. Кличка "Червехвост" прилипла с тех пор ко мне намертво. Но пять минут спустя после того, как я в первый раз превратился в крысу, я уже смеялся вместе с ними. Маленький глупый Петтигрю, он превратился в крысу, действительно, не мог же он превратиться во что-нибудь большое и достойное, вроде кабана или волка. Я смеялся, я ведь смешной. А потом Сириус снизошел до того, чтобы хлопнуть меня по плечу и поздравить, и я, уже без дураков счастливый, шел с ними домой, чтобы обрадовать Люпина. И вот так передо мной проходили все события прошлой жизни. Милые дружеские подколы превращались в презрительные издевки. "Хватит, Поттер, а то Хвост сейчас описается от восторга!". Я скрипел зубами и бил грязный унитаз, на котором сидел, - до меня доходила та роль, которую я играл в этом спектакле. Не полноправный член благородной банды, а гнусное охвостье, хихикающее, потому что унижают в этот раз не его. О том, как они Рема подставили, я вообще не буду распространяться. Знающий поймет. Они сделали ему каминг-аут самым гнусным образом, какой только возможен. И ничего, мы это съели. Покушали, не обляпались. Ах как круто, напугали Снейпа. Да я свидетель: он особо и не зассал. Какая разница, если ты уже оскорбляешь их одним своим существованием. Оборотень тебя убьет или маг своей палочкой.
Дамблдор, наш "молодой директор" (всегда для меня таким останется), в отличие от остальных учителей, все понял, хоть и не сразу. Когда нас в последний раз распекали в директорском кабинете всех вместе, я заметил у него на столе книжки про маггловскую «психологию» и «педагогику». Тогда, конечно, ничего не понял, а сейчас понимаю. Не сразу, постепенно, но Дамблдор изменил порядки в школе. Она теперь, насколько я успел заметить в бытность свою крысой, совсем другая. Страшно подумать, каково бы в наше время пришлось Лонгботтому. Или младшей Уизли. Или некрасивым девочкам со Слизерина. Жаль, что я не родился лет на двадцать позже - все могло бы быть совсем по-другому. А начал он с Мародеров. В последний год Дамблдор много разговаривал наедине что с Блэком, что с Поттером. И это помогло, они заметно изменились. Вот только директор не сообразил сразу, что с жертвами тоже надо поговорить. Это нам всем дорого обошлось. Не только Дамблдору и всей магической Британии, но и мне, Снейпу, Люпину. Потому что для нас изменившиеся Мародеры уже ничего не меняли.
If every vampire who said he was at the Crucifixion was actually there, it would have been like Woodstock.
На самом деле, меня вот чиклит скорей бесит, чем успокаивает. Бесит, что героиня постоянно себя опускает, считает свои поступки дурацкими, удовольствия - недозволенными, пустыми и вредными. Как говорится, можешь делать что хочешь, только не забывай страдать и каяться. А в чем, вот вопрос. Героиня никого не убивает, не насилует, не пытает. Жрет булочки и покупает шмотки. Стррашные преступления. Но почему-то делать этого без чувства вины она не может. Реальное преступление - и это вопрос уже не к героине, а к автору - в том, что в таких книгах часто высмеивается самореализация и самоуважение. Характерный пример - Бриджит Джонс, как она искала новую работу. Началось с "я все могу", а закончилось "я полная дура". Кстати, отлично перекликается с нарциссизмом в описании Моррет.
If every vampire who said he was at the Crucifixion was actually there, it would have been like Woodstock.
И не то чтобы я так уж люблю "Легенду о Корре", но ее критика меня убивает. Не, за мир, рисовку, отработку сюжета и т.д. я сама много могу сказать. Но основные претензии - в том, что главгероиня, видите ли, смеет быть самоуверенной, боевой, незашуганной девицей постпубертатного возраста. Ой какой страшный грех. Я вам открою тайну: молодые девушки, которых не воспитывали тупые садисты, они такие и есть.
If every vampire who said he was at the Crucifixion was actually there, it would have been like Woodstock.
Я не против того, чтобы показывали такие мультики, как "Чаудер". Я просто хотела бы, чтобы рядом где-то ставили особый знак или пометку, ну например, "наковыряно из ушей".
If every vampire who said he was at the Crucifixion was actually there, it would have been like Woodstock.
Телефон предлагает билайновский спам "скопировать в ад..." я бы с радостью
У Прэтчетта куча прекрасных женских персонажей. Но все они почему-то выглядят исключениями.
Раньше были общественные дабл-байнды, а теперь будут и феминистские дабл-байнды. Накрасилась - шлюха патриархата, не накрасилась - мужикам подражаешь. Для длинных юбок они тоже что-нибудь придумают, я знаю!
Полезный совет для ребят, которые вечно делают себе слишком горячую ванну: откручивайте холодный кран до тех пор, пока ощущение "о, вот хорошо" не сменится на "это, пожалуй, будет холодновато".
If every vampire who said he was at the Crucifixion was actually there, it would have been like Woodstock.
Да, "Зимнего солдата" я посмотрела слишком поздно, к тому моменту вся лента уже неделю была в бакибакибаки, и, конечно, мне это смазало впечатление. Надо будет потом пересмотреть - на второй раз оно, как правило, выправляется. Понравилась рукопашка с Батроком. Отличная хореография, отличная динамичная сцена, ракурс сбоку был правильно выбран - морталкомбат такой. Она довольно короткая, но для затравки самое оно. Понравилось всё без исключения с Фьюри. Эх, не того человека назвали Железным. Фьюри вообще мой любимец. У меня страсть к "хумансам", которые играют на одном уровне с "суперами", а ведь Фьюри ухитряется еще и доминировать. А вот перестрелка с первым явлением Баки - очень, очень затянута. Оооочень. Но там ближе к концу есть хороший момент, когда Наташу ранят, и все звуки глохнут. Наверняка это не ново, но вот то, что сосредоточились именно на ощущениях Вдовы... ценю. С женщинами там вообще все неплохо. Понравилось, как Стив смотрит своими прозрачными глазами. Он слегка не в моем вкусе, но меня завораживают его крупные планы. Он прямо кажется действительно... хорошим. Понравился Сокол, первое явление - очень эффектно. И... э... все остальное понравилось тоже
If every vampire who said he was at the Crucifixion was actually there, it would have been like Woodstock.
Во-первых, надо скачать уже главную тему. Давно я не делала зарядку под бодрую музычку. спойлеры Уже традиционно, грим сосет. В прошлом фильме так поуродовали Мистик, что ее комплексы насчет истинной внешности перестали казаться кокетством. В этот раз отдувался Зверь. Блять, ну всерьез смотреть на эту синюю болонку невозможно было Кроме того, когда Росомаху обещали вернуть "в молодое тело" и вернули... кхм, да. Я бы на их месте не акцентировала внимание на молодости. Опять же, ХОРОШИЙ гример, возможно, справился бы с этим. Да, я в курсе, что Росомаха-то не стареет, а вот Джекман, увы - да.
Плюс-минус реабилитировали Мистик. В том смысле, что Магнето словами через рот сказал, мол, не промывал я ей мозги, она сама. Ну ок. Правда, в конце концов все опять свели к тому, Рейвен она Чарльза или Мистик Магнето. Вообще вот вся эта ботва с мужиками, которые точно знают, КАКАЯ ты на самом деле, реально достала. Шторм было НЕПРОСТИТЕЛЬНО мало. Сентинели реально стремные. Тирионланнистер с усами Неда Фландерса был хорош и очень проникновенно лупал глазками. Клевые, как обычно, мелкие приколы, например, переходящий из серии в серию "Росомаха и металлоискатели".
Из задолбавших штампов лидирует, конечно, пистолет, гуляющий в руке, отражая нравственные колебания Мистик. Кто как, а я почему-то всегда в такие моменты мысленно ору "Стреляй, не будь тряпкой!". Герой на одно задание: кратковременное явление чувака (на этот раз Квиксильвера), который оч. красиво решает все проблемы, а потом исчезает в никуда без объяснений. Ну понятно, что задрали уже нафиг лекции про "убивать плохо, мы не такие". Честно говоря, в течение всей сцены с бенефисом Магнето я испытывала злорадство. Типа, Чарльз гонялся за Мистик в попытках убедить ее, что она НЕ ТАКАЯ (чесслово, ребята, в таких ситуациях лучше засадить человека в одиночную камеру, чем вот так вот мозги ебать), и совершенно упустил момент, когда Магнето надел свою шапочку из фольги. Вот ты ЕМУ теперь и объясняй, какой он не такой. (Суть, как вы понимаете, не в том, стрелять или не стрелять, а в унизительности подобного обращения со взрослой женщиной. Мы настолько не готовы признать ее самостоятельной личностью, что даже если она готова кого-то убить, даже если знаем, что она это СДЕЛАЕТ - мы все равно будем бегать за ней и обмазывать ее слюнями "ты не такая" вместо того, чтобы считать ее противником.)
А, да, Магнето - ИДИОТ. Полный. Окончательный. Дебил. Иначе его никак нельзя назвать. Опасно, если Мистик попадет к ним в руки. Вывод... ТАДАМ! - надо убить Мистик, чтобы ее труп уж точно попал к ним в руки!! Отдельно насмешило, что он, когда его носом ткнули в этот момент, уже через секунду опять пытался принимать судьбоносные решения за всех.
Знатокам комиксов: я верно понимаю, что пришли в итоге к той вселенной, где Джин разнесет Магнето и Ксавье, т.е., в сущности, это "поход таракана вокруг стакана"?